| |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
I. ВИДЕНИЕ КРОВИ
Готовьсь! Огонь!
Рой разящих игл взметнулся над Кригспайром и
смертоносным ковром опустился на армию демонов. Их здесь были
сотни - все жерло потухшего вулкана забито проклятыми тварями.
Кем бы они ни были, из какого бы ада они не поднялись, я знаю
одно: я ненавижу их всей душой, и я буду сражаться до последнего
вздоха. За Энрот! За истинного Короля!
Дым ест глаза, но я еще вижу, как демоны взбираются
на стены. Один из них отрывает голову Владамиру - нашему капитану.
Я хорошо знал его, он приехал из Тумана, оставив там жену и двоих
малюток-детей. Старый вояка, первые шрамы собравший еще в Войну
за наследие... теперь все это не важно. О его прошлом расскажет
лишь густая кровь, разбрызганная по холодному обсидиану Кригспайра.
- Держать строй!!! Огонь!
Я заряжаю арбалет и стреляю. Тяжелый болт глубоко
вонзается в чешуйчатое тело, и демоническое отродье сгорает в
адском пламени. Звук горна. Это Роланд призывает нас к... отступлению?
К позорному бегству? Но куда бежать? Куда бежать, если внутренние
ворота заперты... Кровь повсюду.
- Именем короля!!! Огонь!
Я заряжаю арбалет, но тут же цепенею от ужаса,
глядя, как очередной демон разрывает плоть моего товарища! Арбалет
- тяжелее скалы, я отрываю его от земли и стреляю...
Нет, это был сигнал атаки! Ворота открыты и
мой лорд несется на взмыленных белых лошадях вперед, прорывая
оборону противника! Демоны визжат, занимаясь в огне. И отступают!...
Отступают!!! Слезы счастья застилают мои глаза, и я бегу к бойницам.
Я во все глаза гляжу, как королевская конница сметает врагов -
буквально любуюсь этой сценой, захлебываясь от восторга.
Но крик «ура» застревает в горле. Чудовищный
грохот... Где-то в тылу! Я оборачиваюсь и вижу сломанные внутренние
ворота, из них кровавой струей вываливаются полчища жутких отродий
Агара: люди с головой быка и уродливые визжащие птицы... Они не
разбирают, кто враг, а кто друг, истребляя и демонов, и людей.
Слишком долго копили они ненависть в заточении, дожидаясь возможности
отомстить. Мы думали, Кригспайр будет нашим убежищем, но он оказался
нашей могилой. Теперь мы обречены...
***
Я просыпаюсь в холодном поту. Все щеки в слезах,
меня колотит мелкая дрожь. Да что же это такое, ведь это был всего
лишь сон... Всего лишь кошмар!
Валантэ, прекрасная, как звездное небо, дремлет
в нашей кровати. Ее каштановые вьющиеся волосы разметались по
подушке, словно туманы над рекой. Как она прекрасна, Господи,
как же совершенна каждая черточка ее лица... Я нагибаюсь, чтобы
коснуться влажными губами ее щеки. Она улыбается во сне и переворачивается
на другой бок, все больше запутываясь в простынях. О, мой читатель,
видел ли ты залитые светом сосновые леса? Видел ли рассвет на
море? Видел ли горы, утопающие в дымке? Представь их, и может
быть, тебе откроется предвечная красота, которой одарена моя возлюбленная.
Я подхожу к окну. Распахиваю ставни, и теплый
предрассветный бриз пленяет все пять чувств моего тела. Море возле
Замка Айронфист шумит, бурлит черно-синим, словно рассказывает
свою тысячелетнюю историю. Занимается заря и я слежу, как розовеют
облака, проплывающие над заливом. Куда они спешат?..
Мне некуда торопиться. Я здесь - уже навсегда.
Бессмертный и счастливый, я наслаждаюсь каждым днем, прожитым
со своей возлюбленной на этом священном берегу. Изо дня в день
я слушаю шепот ветра, шум прибоя, шелест листьев. Я больше не
знаю, что такое начало и конец, не знаю, что такое горе и печаль.
Я годами и веками любуюсь на рассветы и закаты, и никогда не ищу
большего. Иногда я поднимаюсь в Замок, сажусь у фонтана и просто
слушаю, как журчит вода. Знаете ли Вы, как много сокрыто в этом
совершенном великолепии?
Нет, не знаете. И герой моего сна - не знает.
Вы только мечетесь от одной мечты к другой. Вы любите убивать
больше, чем слушать пение птиц. Вы любите капканы сладострастия
больше, чем созерцание абсолюта. Вы... вы обречены и несчастны.
Как же горько было оказаться среди вас и прочувствовать вашу тоску
по гармонии совершенства...
|
| |
|
|
| |
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
II. ВИДЕНИЕ НЕНАВИСТИ
Я ненавижу запах людей. Мерзкие создания, как
же я желаю вам смерти. Сейчас я укрылся в руинах Сладких вод,
мне остается только сжимать влажной лапой бластер и молиться нашим
богам, если они вообще существуют. Здесь когда-то была таверна.
Барная стойка запылилась, иссохшие трупы жителей валяются повсюду.
Теперь среди них много пепла демонов, моих братьев.
Улей уничтожен. Это беспощадная правда, с которой
я должен смириться. Возможно, я последний криган на этой земле.
Пусть так, я не дамся живым и унесу в могилу как можно больше
мягкотелых!
- Аксис? Аксис! Ты жив! - рыжеволосая человеческая
самка внезапно появляется в покосившемся дверном проеме и тут
же кидается мне на шею.
Я морщусь от острого, мучительного чувства -
горькой радости вперемешку с желанием, тоской и ненавистью к себе
за весь этот коктейль эмоций. Разрази меня Древний, как она за
мной проследила?! Эти жители Райской долины, они там все спятили,
живут бок о бок с гидрами и титанами, не боятся торговать с демонами
или даже... полюбить одного из них.
- Натанэль, ты не должна быть здесь! Это моя
война, возвращайся домой!
- Я знаю, знаю, что не должна, - ее чумазое
красивое лицо исказила гримаса отчаяния, - но война закончилась,
и вы проиграли... Улей разрушен! Для колонии это конец, но не
для нас с тобой, мы можем уйти в горы, жить там вдвоем...
- Мы не проиграли! - злоба охватила меня и я
с силой оттолкнул от себя теплую самку.
Она упала на землю, рот исказился от боли, губы
задрожали, едва сдерживая поток рыданий, но безумные зеленые глаза
продолжали пожирать меня, алкая ответа. Я отвернулся и молча уставился
на небо. То самое небо, с которого мы когда-то спустились на эту
бренную землю.
- Что ты знаешь о мире, девочка... Вы, люди,
странным образом не боитесь смерти, живете здесь и сейчас, как
будто до конца не сознаете собственную конечность. Вы заводите
семьи, которые уже через три года ненавидите. Вместо того чтобы
цивилизованно размножаться через улей, коммунами, вы плодите орущие
личинки - детей, которые отравляют последние крохи вашего счастья.
Вы утопаете в обязательствах, но продолжаете надеяться на лучшую
жизнь! Это ваш величайший порок - никогда не переставать мечтать
о лучшем, даже если мир напоминает мокрый пепел во рту... Глупцы!
Слезы брызнули из глаз рыжеволосой Натанэль,
но она взяла себя в руки:
- Я все это от тебя уже слышала... Не пойму
одно: чем ваша бесконечная война лучше...
- Целями! Великими целями! - я буквально рокотал,
воспроизводя этические максимы своего племени, меня охватывало
торжество и гордость, какие испытываешь на большом военном параде,
маршируя перед королевой криган, - Я живу и сражаюсь не для себя,
но для всего племени! Я - это всего лишь часть единого организма,
империи, которая обретает бессмертие через сам процесс истории!
- Жалкий криган, оставь девицу! - чужой голос
прозвучал как гром среди ясного неба.
Проклятье! Вонючий людской патруль... Или даже
чего похуже. Их четверо, и все с бластерами! Определенно - чего
похуже.
- Не троньте его, кровожадные убийцы! - закричала
Натаниэль, заслоняя меня своим мягким телом.
Лидер отряда не моргнул и глазом, выпустив пучок
лазерной энергии девушке в сердце. Острая боль пронзила меня -
чувство, которого оно никогда до сих пор не знало: тоска по существу,
ставшему по-настоящему дорогим. По счастью, это не длилось долго.
В следующее же мгновение их волшебник бросил несколько холодных
слов, и с неба сорвался поток звезд, который погреб под собой
мою возлюбленную и меня - возможно, последнего кригана Энрота.
***
- И вы утверждаете, что были демоном? Размышляли,
как они? - мой собеседник откинулся в кресле, нервно разминая
пальцы рук, словно перед сложной операцией.
Я вздохнул и вновь уставился на огромный парусный
фрегат, рассекающий залив. В начале разговора он казался лишь
точкой, а теперь я даже мог разглядеть людей на палубе. Кабинет
Икуизиторио находился на втором этаже, и из окна открывался великолепный
вид на воду. Мы с Валантэ часто поднимались в пределы крепости
Айронфист, посещали мастера духа и его супругу: ужинали вместе,
делились мыслями и впечатлениями, играли в аркомаг или шахматы.
Проблем у нас не было и, казалось, не может быть - и это был первый
сложный разговор за всю историю нашего тысячелетнего знакомства.
- Я даже не понимал, что это сон. Не помнил
себя, но зато мог воскресить в памяти чудовищные детали из демонической
жизни. «Родной» реактор, звездолет, друзей-криган из академии,
порочное знакомство с рыжеволосой девушкой из Райской долины...
- меня передернуло от воспоминаний, - Прошлый кошмар с битвой
приснился месяц назад, и я не придал ему значения, но теперь понимаю,
что ошибся.
Голос Икуизиторио непривычно дрогнул, каждое
слово он произнес так, будто вырывал его из своего сердца:
- Мой друг, Вы в большой опасности. Вашу душу
пытаются пленить. Что бы ни случилось, Вы не должны забывать,
кто Вы на самом деле и где Ваш дом. Помните, что сон - это всего
лишь сон, цепляйтесь за воспоминания, но никогда не оставляйте
надежды вернуться. Это то последнее испытание, которое уготовано
нам среди благословенных небесами земель.
|
| |
|
|
| |
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
III. ВИДЕНИЕ АБСУРДА
Опять завоняло... Резким движением я плеснул
красного в оранжевый, взболтал и немедленно выпил. Проклятый «героизм»,
нервы от него ни к черту.
- Бет! - заорал я, продираясь через пелену мыслей
о собственном величии, - прикрой дверь, воняет!
Девушка лениво сползла с кровати и с шумом захлопнула
дверь, отделявшую наш «райский уголок» от коллекторов Свободной
гавани. Одеться она не потрудилась, но мне было не до женских
прелестей. Я чувствовал, что готов к настоящему подвигу. Собрав
волю в кулак, я поднялся с кресла и… натянул штаны. Теперь-то
я покажу им, на что способен Принц Воров. Главное успеть до того,
как отпустит.
- Ты куда? - тон Бетти выдавал недоумение и
обиду.
- Нет времени объяснять, дела.
Выбегаю в коридор, пиная навязчивых крыс тяжелым
ботинком. Глаза горят, в башке - квестовый перезвон на бесконечном
повторе. План казался простым, как все под зельем героизма: внести
смуту в церковную иерархию. Нужно навести подвижные массы на мысль,
почему бог допускает зло, а церковь в Свободной гавани берет за
лечение геморроя в десять раз дороже, чем в Сорпигале! Мы начнем
с провокаций в тавернах, мы издадим карикатуры, мы прибьем свои
95 тезисов в дверям храмов… И тогда! Мой дражайший братец Энтони
Стоун поплатится за...
- Принц! Принц воров собственной персоной! -
слышу.
Четверо бугаев в тяжелых панцирных доспехах
перегородили мне дорогу. Все лица в крови, как будто клавиши «a»
и «s» залипли. Думаю: что будет вреднее для здоровья, сделать
вид, что я это не я, или скорее во всем признаться. При виде ядовитого
лезвия «Гадеса» второй вариант почему-то побеждает, причем с совершенно
неприличным для либерально ориентированного рассудка перевесом
в 146%:
- Ну допустим, вы меня раскрыли!
- Именем лорда Энтони Стоуна, Вы арестованы!
Еще хотел сказать им «не бейте», но не успел…
Это какой-то страшный сон. Зачем я вообще выходил из комнаты?
Чем геройствовать, лучше бы поцеловал в последний раз Бетти.
***
На море стоит абсолютный штиль, и моя крошечная
лодчонка замерла среди рассветных туманов, нависших над зеркалом
водной глади. Я лежу на дне, сложив на груди руки - так варварские
племена укладывают в ладьи своих мертвых правителей. Царей предают
огню, умыв священными маслами, а я сгораю - от собственных мрачных
мыслей.
Сколько диких снов я еще увижу? Можно ли застрять
в этих кошмарах навсегда, как предупреждал меня Икуизиторио? А
главное: откуда в них столько отчаяния, ненависти и пошлости?
Я видел Энрот глазами разных существ, и каждое из них было отвратительно
по-своему. Но одно их объединяло: если бы я предложил им прожить
вечность под яблонями Сорпигала или на берегу шумящего моря в
Замке Айронфист, они бы плюнули мне в лицо. Их сады пусты, потому
что они ищут не гармонии, а новых врагов, которых можно втаптывать
в грязь. Шум моря они готовы слушать не больше пяти минут, зато
часами будут смеяться над грязными шутками. Убийства и любовные
интриги всегда будут занимать их больше, чем шепот ночных звезд
или утреннего тумана.
Я слышу слабый плеск воды и поднимаюсь. С правого
борта к лодке подобрался белый лебедь. Изогнув изящную шею, он
глядит с любопытством, словно хочет спросить мое имя, но не знает
языка. И я долго не могу решить, что смотрится чуднее: белый лебедь
среди айронфистского моря или я в хрупкой лодке, в мрачных мыслях,
затерявшийся среди туманов.
|
| |
|
|
| |
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
IV. ВИДЕНИЕ ОТЧАЯНИЯ
Мир древних - это не то, о чем мы мечтали. Это
серые индустриальные пейзажи. Это люди, скрючившиеся за суперкомпьютерами
в поисках очередного повода для улыбки. И еще это рабство сознания.
Так называемые «древние», мы верим в свою свободу, но растрачиваем
ее на очередную случку с соседкой или распродажу в «Ашане».
Я уже осознал, что это сон, и в этом - мое спасение.
Хотя сколько пройдет мгновений, прежде чем я проснусь, я не знаю.
Время ощущается так, будто я пробыл здесь уже 26 лет - и никогда
не покину этот лабиринт. Да, именно лабиринтом стоило бы называть
это проклятое место! Не только материальным лабиринтом уродливых
коробок, по подземельям которых ползают гигантские черви, доставляя
людей на их рабочие места. Но и духовным лабиринтом - лабиринтом
страстей и пороков, отчаяния и ненависти, в которых легко запутаться,
забыв о том, что это всего лишь наваждение.
Да, мне это снится, мне это, черт возьми, снится
- я повторяю это каждое утро и каждый вечер перед сном-во-сне.
И сейчас мне именно снится, что я пишу рассказ на конкурс. Пишу
его для людей, которые, возможно, тоже спят. И которые еще не
знают, что должны проснуться. Увидят ли они разницу между миром
сновидений и совершенным абсолютом? Согласятся ли обменять пресловутые
технологии «древних» на шепот прибоя в Замке Айронфист? Прогуляются
ли со мной по садам Нового Сорпигала? Или ринутся в очередное
кровавое приключение с зельями, проститутками и истреблением слабых?
Я вывожу на бумаге вопрос за вопросом, а сквозь
толщу забытья доносятся рыдания Валантэ и ее крики: «Проснись,
моя душа, проснись!».
|
| |
|
|
| |
|
|