Морриган: Хватит на меня глазеть, ублюдок. Здесь тебе ничего не обломится.

Пес: (Скулит)

Морриган: Что ты на меня пялишься, тварь блохастая? Или не понимаешь, что тебя тут видеть не хотят?

Пес: (Скулит)

Морриган: Мне приятно общество диких зверей. А не вонючих одомашненных волков.

Пес: (Скулит)

Морриган: Он еще и настаивает! Безобразие!

Пес: (Радостный лай)

Морриган: Бестолковый пес, ты сожрал мою сумку с травами. Не думай, будто я не знаю, куда она делась.

Пес: (Горестно скулит)

Морриган: Сам виноват, что такой обжора. В сумке были и ядовитые травы. Радуйся, что не издох.

Пес: (Лает, как бы разговаривая)

Морриган: Не смеши. Больше у меня ничего нет, а даже если б и было - ты бы все равно ничего не получил.

Пес: (Скулит)

Морриган: Ну и наглец же ты, скотина этакая. И из пасти у тебя несет. Пошел вон.

Пес: (Скулит)

Морриган: Посмотрим. Я ничего не обещаю.

Пес: (Жалобно скулит)

Морриган: Опять? Я же тебя только что угощала, бестолковая псина. Может, тебе лучше пойти поохотиться? Боевому псу не пристало быть таким иждивенцем.

Пес: (Радостный лай)

Морриган: Ну ладно, ладно. Только никому не говори.

Зевран: В Антиве тоже есть собаки. Они бродят по улицам и жрут отбросы.

Пес: (Заинтересованно поскуливает)

Зевран: Честно. На них смотрят, как на паразитов. Не то, что тут, в Ферелдене. Знаешь, тебе повезло, что живешь здесь.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Точно. Здесь полно изваяний собак. Они изображают вас на тронах и одевают вас в доспехи. Просто замечательно.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Вот только, смердишь ты, как собака. Даже, как несколько собак.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Да, неведение это, и впрямь, счастье.

Зевран: Нынче утром одна собака напустила слюней в мой мешок.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Не то чтобы я кого-то обвинял. По правде говоря, я способен оценить искусную кражу. Даже если сам окажусь ее жертвой. Но оставить лужу слюней как улику, слюнтяйство.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Будем считать это извинением.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Я рад, что ты доволен. Правда, встретить такой энтузиазм у одного из спутников, это отлично.

Пес: (Радостный лай)

Зевран: Согласен. Отряд вперед! Ура.

Лелиана: Я давно уже трачу чернила на запись хроник наших деяний и все думаю, как же мне лучше описать тебя. Ты совсем не похож на других животных, каких я встречала; умом и пониманием не уступишь иным людям. Так, посмотрим… ты верный, да? Это само собой разумеется… Очень, очень умный… тоже само собой. Ты очень страшен, когда необходимо и нежный, как голубь, в иное время. Еще ты любишь играть… бываешь прожорливым…

Пес: (Прерывает Лелиану отрывистым резким лаем)

Лелиана: Нет? Тогда, кто же постоянно выпрашивает объедки, а?

Пес: (Скулит)

Лелиана: Ладно, ладно, ты не прожорливый. Ты просто… любишь хорошо поесть. Согласен?

Пес: (Радостно лает и машет хвостом)

Лелиана: Какой у тебя пес великолепный. Как взгляну на тебя, сразу о нем думаю.

Пес: (Радостный лай)

Лелиана: У леди Сесиль, я жила у нее после смерти мамы, была собака. Маленькая, из тех, что носят подмышкой и сажают на колени.

Лелиана: Как же ее звали… ах, да, Бон-Бон. Это была не собака, а ужас хвостатый. Знаешь, она пряталась, когда кто-то шел…

Лелиана: А потом цапала за щиколотки. Зубы острые, как бритвы… ужасно больно было.

Лелиана: Однажды она напала на меня. Вцепилась в ногу. Я решила, что это бешеная крыса, и пнула ее. Бон-Бон перелетела и через комнату, и через перила.

Лелиана: Выжила, но больше никогда ко мне не подходила.

Огрен: И нечего, псина, так на меня глядеть. Еще раз задерешь лапу - быть тебе парой новых сапог.

Огрен: Глаза, разуй, ты, конь в собачьей шкуре! Когда-нибудь, псина, тебе кто-нибудь даст хорошего пинка. Не будем уточнять, кто именно, но точно даст.

Огрен: Эй, ты, безмозглый болван. Зачем ты искал меня? Лучше шевелись поживее, ты, вонючая куча будущего дерьма.

Пес: (Сердито рычит)

Огрен: Ха! Да ты, чурбан, за словом в карман не лезешь. Может, в этом ферелденском обычае держать собак за товарищей что-то и есть? Товарищей и союзников. Нет нужды в громадных шумных големах. Строго между нами: я думаю, что от этих големов хлопот куда больше, чем пользы. Жаль, уйма народу пострадала, прежде чем до этого додумались.

Винн: Ты у нас очень красивый пес, верно? Да-да, очень красивый.

Винн: Да, но только гляньте на этот куцый обрубок вместо хвоста! Хочешь хвост покрасивей? Если захочешь, я могла бы сделать тебе длинный роскошный хвост.

Винн: Один только взмах палочки, и хоп! Хвост. Обещаю, он понравится.

Винн: Или, может быть, ты захочешь хвост другого цвета? Можно приправить этот унылый коричневый красным или синим. Может быть, даже фиолетовым.

Винн: Боевым псам тоже нужно быть красивыми, верно? Да, ты хочешь быть красивым, красивым песиком.

Винн: Все верно, ты просто обожаешь внимание, верно? А еще ты хочешь рога. Большой роскошный хвост и ро… эй! Он… он удрал с моим посохом!

Винн: Должно быть, я недооценила его смышленость.

Винн: Говорят, мабари так умны, что могут говорить, и так мудры, что не делают этого. Скажи, мой друг, это к тебе относится? Ты, правда, способен говорить и просто не любишь болтать?

Пес: (Машет хвостом)

Винн: Хм-м-м… Порой я думаю, что мир стал бы намного дружелюбней, если бы мы могли перенять кое-что у животных. Ничего в мире животных не сравнимо с худшими качествами человечества.

Пес: (Смотрит на Стэна и виляет хвостом)

Стэн: Не смотри на меня так.

Пес: (Продолжает смотреть, немного пристальнее)

Стэн: Нет. Конечно, нет.

Пес: (Скулит)

Стэн: Времени нет. У нас много работы.

Пес: (Скулит)

Стэн: (Вздох) ...Ладно. Принеси палку. Но, клянусь, это последний раз.

Пес: (Радостный лай).

Стэн: Что ты еще хочешь?

Пес: (Лает)

Стэн: Я тебя не понимаю.

Пес: (Скулит)

Стэн: Ты хочешь сказать что-то о ребенке в колодце?

Пес: (Насмешливо глядит на Стэна)

Стэн: Нет? Тогда неважно.

Шейла: Я с тебя глаз не спускаю, пес. Знаешь, сколько твоих сородичей мочилось на меня в той деревне? А я могла только беспомощно стоять и смотреть. Если я только замечу, что ты хоть на дюйм задерешь лапу в мою сторону... бац!

Пес: (Смущенно скулит)

Шейла: Рада, что мы понимаем друг друга. По крайней мере, с вашим братом можно договориться... в отличие от тех мерзких крылатых тварей!.

[Когда Шейле становится известно о ее происхождении]

Шейла: В твоих собачьих глазах видны проблески разума. Мне пришло на ум, что этот пес был выкован примерно в том же духе, что и я. Кому-то захотелось создать полезное оружие, и они прибегли к магии, чтобы создать пса. Различие только в том, что я, судя по всему, добровольно согласилась стать такой. Пес ведь слышал эту историю?

Пес: (Радостный лай)

Шейла: Отлично. И все-таки хотела бы я знать: принял бы пес другое решение, если б у него был выбор? Захотел бы он остаться животным - глупым, бесполезным, но счастливым?

Пес: (Смущенно скулит)

Шейла: Я тоже мучаюсь этим вопросом. Мне бы очень хотелось вспомнить, каким я была гномом. Полагаю, между мной и псом все же не так много различий. Вот только... мочись где-нибудь в другом месте.

Пес: (Радостный лай)

Логэйн: Эй, тут от ужина осталась жареная свинина. Она тебе понравится.

Пес: (Возбужденное ворчание)

Логэйн: У меня когда-то была мабари. Адалла ее звали. Мы как-то ночью нашли ее в лесной хижине. Совсем была щеночком. Мы так и не узнали, откуда она взялась. Моя мать называла ее даром Создателя. И она... она такой и была. Красавица была: прекрасная каштановая шуба и умнейшие, все понимающие глаза. Она бы тебе понравилась.

Пес: (Машет хвостом)

Логэйн: Мы росли вместе. Она не отходила от меня... никогда. Десять лет она прожила у нас, пока ее не забрали...

Пес: (Склоняет голову и с интересом смотрит на Логэйна)

Логэйн: Ладно, в другой раз. Доедай уж.

Пес: (С любопытством нюхает воздух)

Логэйн: О, только не корчи мне рожи. Могу поспорить, ты чуешь сыр у меня в кармане.

Пес: (Сидит и терпеливо ждет)

Логэйн: Ладно, ладно, держи. Не глотай сразу. Или... ладно, как хочешь. Я для Адаллы всегда носил в кармане сыр. По-моему, ей больше всего нравились корки. Я, кажется, говорил, что ее у нас забрали, да? Это было еще во время орлесианского ига; ее отобрал у нас орлесианский лордик. Он хотел скрестить наших благородных мабари со своими хрупкими, тощими, охотничьими собаками, у которых ценился не ум, а внешность. Я попытался сохранить ее, но я тогда мало чем мог помешать орлесианцам... Я ведь даже мужчиной еще не был. Ты ведь можешь представить, каково ей было: ее оторвали от мальчика... от семьи, которую она любила.

Пес: (Протяжно, негромко скулит)

Логэйн: Лишь через шесть месяцев мы вновь увидели ее. Орлесианец вернул ее; вернее сказать, просто вышвырнул из своего фургона. Она страшно отощала, кожа да кости, а на шее у нее были кровавые язвы, оставленные шипами ошейника. Она так и не оправилась... и прожила только неделю. Похоже, она из последних сил вернулась домой. Я держал ее голову на коленях и уверен, она умерла счастливой.

Пес: (Грустно скулит)